ока, агнец божий, змий-искуситель, вложить персты в язвы, яко тать в нощи, посыпать пеплом главу, питаться акридами и диким медом, перековать мечи на орала, почить от дел и др. Немало библеизмов с морфологическими и синтаксическими архаизмами: вкушая вкусих мало меду и се аз умираю; своя своих не познаша; утоли моя печали; ничтоже сумняшеся; ныне отпущаеши; притча во языцех; темна вода во облацех; да минует меня чаша сия; ищите и обрящете; камни возопиют; тайна сия велика есть; вера без дел мертва есть и др.

Иноязычные вкрапления-библеизмы и узуальные библеизмы русского языка использовались в русской речи не только в номинативной, но и в стилистических функциях. Однако статус по отношению к русскому языку и характер стилистических функций у иноязычных вкраплений, с одной стороны, и у русских библеизмов — с другой во многом не совпадали. Библеизмы на иностранных языках — это полные или частичные иноязычные вкрапления, находящиеся за пределами языковой системы русского языка и используемые образованными билингвами и полилингвами в стилистических (в основном «престижной») функциях. Они имели, как правило, сверхкнижную стилистическую окраску и делали речь изысканной. Вкрапления-библеизмы на латинском языке нередко использовались и когда автор хотел подчеркнуть общехристианский и даже общечеловеческий характер содержания библеизма, например: А между тем капитал уже не может уклониться с этого пути! Digitus del est hie! Достигши полного цвета и развития, капитал превращается в своего собственного могильщика (Г. В. Плеханов. Экономическая теория Карла Родбертуса-Ягецова). Библеизмы же на французском языке придавали тексту и оттенки «светскости», так как в XIX в. французские языковые вкрапления было принято использовать в текстах «светского» содержания, претендующих на легкость, изящество стиля. Ср.: Так ты ничего не можешь сделать? — мрачно сказал Нехлюдов. — Нет, сделаю. — Для нее же хуже. Это souffre-doulens, — слышался из гостиной голос женщины (Л. Н. Толстой. Воскресение).

Библеизмы на немецком языке обычно использовались, когда речь шла о Германии, например: Немцам пора оторваться от слишком исключительного поклонения «Фаусту» (мы еще недавно читали стихотворение Г. Карриера, в котором он называет «Фауста» das Buck des Lebens, потому что своим прошедшим, как бы оно прекрасно ни было, слишком долго любоваться не следует (И. С. Тургенев. «Фауст», траг., соч. Гете).