ческие же пьесы Мольера, Шекспира, Шиллера и др. не только переводились и печатались, но и ставились в театрах Петербурга, Москвы и других городов. Широко распространялись и оригинальные тексты произведений западноевропейских авторов, доставлявшиеся в Россию из-за границы или перепечатывавшиеся в российских городах. В свое время В. В. Виноградов писал: «Несомненно, что история русского литературного языка в значительной степени определяется историей переводов с иностранных языков»⁴. Эту мысль развивал Р. А. Будагов, отметивший, что «иногда переводы «обгоняли» литературные языки, иногда они следовали за их развитием, но во всех случаях находились многочисленные контакты, определявшие формы взаимодействия между языками различных переводов и литературным языком этой же эпохи»⁵.

В распространявшихся в России в конце XVIII в. произведениях зарубежных писателей, философов, ученых чаще всего использовались латинские языковые вкрапления (их много, например, в ряде произведений Мольера, Свифта, Бомарше, Вольтера, Руссо, Дидро, Рабле, Данте и др.). Широко употреблялись также французские вкрапления, меньше было немецких, итальянских, английских. Эти вкрапления употреблялись западноевропейскими авторами и в так называемой национально-культурной функции, т.е. в тесной связи с национально-культурным своеобразием содержания текстов (при изображении иностранцев и отечественных билингвов и передаче их речи, при описании культуры зарубежных стран), и в «престижной» функции, т.е. вне связи с национально-культурным своеобразием содержания текста, в качестве элементов повествовательной нормы автора и приметы изысканной литературно-книжной речи. Так, латинские вкрапления нередко вводились в речь персонажей-церковников и представителей схоластической науки в соответствии со сложившейся практикой включения их в научные тексты, нередко они выступали как предмет насмешек или средство создания комических ситуаций и сатирического осмеяния отдельных персонажей (в произведениях «Мещанин во дворянстве» Мольера, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, при описании Свифтом путешествий Гулливера и др.), т.е. использовались в национальнокультурной функции. Но, к примеру, в трактатах Руссо половина из 50 иноязычных вкраплений, в том числе латинских, представляла собой изречения выдающихся государственных и культурных деятелей, пословицы и поговорки народов мира в графике языка-источника, которые выполняли «престижную»