ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Характерная особенность фольклорного интертекста, как в этом убеждает конкретный анализ фантастических произведений, заключается в том, что он органически включается в другие, уже собственно литературные контексты. Фольклорный интертекст как бы пропитывает собой различные литературные интертекстуальные континиумы, которые, пересекаясь, образуют многомерное семантическое поле. В этом поле и существует конкретное произведение.

При этом, как справедливо замечает П.Е.Бухаркин, «становясь перекличкой отдельных овеществлённых в текстах человеческих сознаний, диалогом двух (или нескольких) индивидуумов, в то время как ранее они были способом приобщения единичного (отдельного произведения) к общему (словесной культуре в целом), интертекстуальные связи всё-таки не теряют полностью своей прежней функции - соединения текста с надындивидуальными началами культуры. Подключая к семантическому полю произведения сочинения других авторов, они свидетельствуют о том, что выраженный в цитирующем тексте магистральный художественный смысл присущ не только одному тексту, но и культурному сознанию в его надындивидуальном уровне: присущее нескольким индивидуумам склонно осознаваться как присущее всем, как всеобщее¹.

Эта, общая для всего словесного искусства нового и новейшего времени, закономерность в фантастике претерпевает усиление, ибо, как мы старались показать, фантастика изначально, по самой своей природе, интертекстуальна. Базовый характер фольклорного интертекста в фантастических мирах, создаваемых писателями-фантастами (и сказочниками), о котором мы говорили, усиливается именно имманентной интертекстуальностью фантастического образа.

Роль фольклорного интертекста в жанрово-обусловленной фантастике столь велика, что позволяет считать научную фантастику,

¹  Бухаркин П.Е. Риторика и смысл. Спб, 2001.С. 101-102.