верит и его опыт подтверждает правомерность этой веры «внутри» сказки. Точки зрения противоположны, как полюсы магнита, но из этого столкновения «веры» и «неверия» слушателя рождается то, с чего, собственно и начинается художественное восприятие - ДОВЕРИЕ: герой говорит «да» (и он прав своем мире), слушатель говорит «нет» (и он тоже прав в своем, реальном мире), и из этого столкновения «да» и «нет» рождается не слепая вера или ее оборотная сторона - слепое неверие. а доверие к судьбе героя в мире, в котором он живет.

Итак, можно дать еще одно определение фантастики: она возникает тогда, когда возникает несовпадение, расхождение, точек зрения «изнутри» («глазами героя») и «извне» («глазами слушателя-читателя») на возможность или невозможность изображаемого художественного мира. Если же точки зрения совпадают, фантастика исчезает. Поэтому, по справедливому замечанию Л. Парпуловой. «поэтическое или аллегорическое прочтение текста убивает эффект фантастики»¹.

В жанрово-обусловленных формах фантастического этот эффект (в чем наглядно и проявляется общественный договор») поддерживается еще и тем, что точки зрения «извне» и «изнутри» лишены подвижности, они закреплены совершенно однозначно самими условиями жанра.

В общелитературной фантастике жесткая фиксированность точек зрения может сниматься, что не уничтожает их противопоставления, но делает его зыбким, мерцающим, неустойчивым. Это и позволяет актуализировать нерешаемую проблему соотношения «факта» и «фантастики» в качестве того, что Ф.М.Достоевский назвал (по поводу

35

пушкинской «Пиковой дамы») «верхом искусства фантастического» , и что восходит, в конечном счете, к идеям Жан-Поля. В этом случае читатель уже не может однозначно сказать ни «да», ни «нет», и именно эта неопределенность завуалированность фантастики становится основой эстетической реакции. В.Н.Топоров отмечает, что Ф.М.Достоевский

¹  Парпулова Л. Българските вълшебни приказки. Въведение в поэтиката. София, 1978, с.17, прим.5.