Важно отметить, что то же самое наблюдается и в мире фэнтэзи, герой которого, как это происходит в романе П.Энтони «Голубой Адепт», очень часто озабочен экономией магической энергии, ибо «какое колдовство вечно? А его заклинаниям исполнились уже сутки, и с течением времени они всё больше ослабевали»¹ . И вообще, размышляет герой, глядя на игру воды: «Имеется ли точная грань, что разделяет науку и магию, или они находят одна на другую, как эти волны?»². Рациональность волшебной фантастики фэнтэзи у П.Энтони становится даже непосредственным предметом изображения. Поэтому ошибается сторонник «твёрдой» традиционной научной фантастики, утверждающий, что «нельзя написать популярное сочинение о фауне и флоре тридесятого государства, но о природе Марса можно»³. Можно написать о сказочной фауне и флоре не только популярное, но и сугубо научное сочинение, и

69

такие сочинения имеются .

Синтезу жанров способствует не только рациональность волшебной фантастики в фэнтэзи, но и изменение (в сторону некоей, условно говоря, иррациональности) функций науки и особенно техники, столь любимой писателями 40-50-х годов, которые принадлежали к так называемой школе «ближнего прицела». По словам психологов, «может быть, самым удивительным оказалось то, что современная техника в своих локальных проявлениях так резко изменила среду обитания человека, что стала вызывать у него состояния сознания, подобные тем, которые раньше

70

наблюдались в религиозной практике» . Научно-фантастическое произведение, написанное о такой технике даже в жюльверновской манере, неизбежно приобретает черты фэнтэзи. (Один из последних примеров превращения технической фантастики в фэнтэзи - сборник

¹  Энтони П. Голубой Адепт. М., 1993. С.21.

²  Там же. С.102.

³  Гуревич Г. Понимать фантастику // Мир приключений. М., 1984. С.633.