уже отмечено в фольклористике. В этом смысле если и не все, то многие из современных фольклористических исследований, посвященных проблеме «фольклор и литература», можно рассматривать как некое практическое (иногда даже независимо от субъективных намерений авторов) приложение общеметодологических идей М.М.Бахтина к самой перспективной для создания ситуации «большого времени» области фольклорно-литературных взаимосвязей в их интертекстуальном аспекте. Примером исследования такого рода является известная монография Д.Н.Медриша «Литература и фольклорная традиция». Один из главных тезисов этой работы сформулирован автором следующим образом: «Можно утверждать, что в определенном смысле фольклорная традиция оказывается более продуктивной в литературе, нежели в фольклоре»¹. Выражение «в определенном смысле», на наш взгляд, следует читать как «в бахтинском смысле», ибо фольклорная традиция более продуктивна в литературе потому, что именно в диалоге устной и письменной художественных систем и происходит новая активизация старых «меняющихся смыслов», что и порождает фольклорный интертекст русской литературы и делает его базовым.

Изучение этого фольклорного интертекста русской литературы представляет собой поистине неисчерпаемую тему. Поэтому наше учебное пособие посвящено лишь одному, но, как представляется весьма важному, ее фрагменту. Среди различных фольклорных жанров в интертекстуальном плане особо выделяется сказка, в которой уже Пушкин проницательно увидел «как бы синтез всех элементов фольклора»¹³. Сказка оказала огромное влияние на литературу и в генетическом (так, Е.М.Мелетинский отмечает «исключительное значение сказки и сказочности, включая сюда и мифологический фон для формирования романа»¹⁴), и в типологическом планах. Поэтому есть возможность (и необходимость) особо выделить в общем фольклорном интертексте

¹  Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Саратов, 1980, с.245.